В настоящее время для решения многих вопросов, в том числе решения проблем развития местного самоуправления, требуется заниматься конструированием, а точнее постепенным, внимательным выращиванием общественных отношений, которые будут основываться непосредственно на возвышенных жизненных смыслах, транслирующихся социально активными группами населения, и в первую очередь элитами.
В настоящее время общественные отношения, безусловно, базируются на тех жизненных смыслах, которые создаются ответственной элитой. Движение в сторону транслирования жизненных смыслов, в направлении взращивания сообществ (при опоре на культурные ценности, на исторически выверенные традиции социального доверия, самоорганизации) позволит выдвинуть на первый план такие конкурентно способные предложения, которые позволят постепенно организовать инструменты внушения, воспитания, воздействия на неосвоенные группы населения, могущие выступить силой, увеличивающей социальный капитал благодаря неистощимым запасам энергии культурного строительства. Всё это позволит выявить некие рамки социального порядка, который может быть представлен как сеть каналов поиска жизненных смыслов и передачи установок жизнедеятельности, позволяющих вести оживляющую деятельность в рамках социального порядка.
В связи с этим под обществом можно понимать некий продукт коммуникации, коммуникативного согласия в отношении культурных ценностей и последствий реализации жизненных смыслов, которые раскрывают сущность коллективного единения людей с точки зрения понимания их друг другом тех надличностных связей, которые устанавливаются благодаря смыслам. Говоря об этом, конечно же, можно затронуть и сущность самого социального порядка, на основе которого будут вырастать сообщества или постепенно будет выпестываться общественное как таковое.
По мнению ведущих европейских интеллектуалов, времена прямого противостояния между господами и подчинёнными уже заменены или постепенно сменяются более эластичными экономическими средствами.
В этом смысле, по мнению, скажем, З. Баумана, уже не требуется со стороны государства никакого промывания мозгов, постольку, поскольку в настоящее время присутствует такое явление, которое характеризует социальные отношения, точнее отражает такое социальное явление, как погружение людей в повседневную жизнь. Данное социальное явление определено ими или другими воздействующими на них людьми, определено некими предписанными правилами. И вот эта погруженность в повседневную жизнь оказывается достаточной, чтобы сдерживать социальные порывы у людей, не конструировать новые идеологии, как некий набор утверждений, введённый в образ жизни людей, на основе которых действуют эти люди и взаимодействуют друг с другом. В настоящее время является проблемой открытие механизма, запускающего и проводящего утверждение определенного вида культуры и навязывающего чьи-то интересы большим группам людей.
П. Бурдье в своих текстах подчеркивает уже явное присутствие новых и весьма популярных приёмов власти, заключающихся в быстроте и большой скорости ухода от опасных последствий той игры, которую ведут в настоящее время власть предержащие.
У. Бек, в свою очередь, подчеркивает, что на указанной основе открывается новая гарантия подчинения. Это ощущение риска у людей, которые поставлены перед необходимостью справляться со своими проблемами только индивидуальными силами, изначально недостаточными для установления контроля над ситуацией. В этом направлении людям сложно организовывать такие мысли о будущих изменениях, которые повлекли бы, подтолкнули бы и организовали бы их действия.
В настоящее время строительство общественных отношений есть, в свою очередь, культурное строительство. Это активное участие по переосмыслению того меняющегося состояния, в котором находятся индивидуализированные личности. Данные люди пытаются организовать свою жизнь на основе этих обстоятельств, втягивающие их и закрепляющие их в конкретном социальном укладе на базе новых смыслов своей жизнедеятельности.
Сейчас можно констатировать, что общественная сфера с помощью всевозможных манипулятивных действий размывается. В неё вводятся, инкорпорируются некие сгустки частных проблем, которые безусловно отражают социальные связи, но они очищены, как бы выхолощены от общественных связей. В этом смысле можно констатировать, по мнению вышеупомянутого З. Баумана, деколонизацию публичной сферы.
Таким образом, следует говорить о том, что общественное, как культурное строительство, раскрывается в пространстве, где люди постоянно ведут встречи друг с другом, и путем совместных усилий с помощью диалога артикулируют свои общественные нужды, переводят на язык общественных благ свои частные проблемы. Так вот на этой основе выстраивают образ будущей жизнедеятельности.
От активистов, включенных в деятельность по общественному строительству, требуется некий подвиг по самоутверждению себя как свободных людей, умеющих договариваться, реализовывать рисковые возможности и экспериментировать по конструированию новых форм отношений и стремиться к заключению жизненно важных соглашений для всего коллектива действующих.
При обсуждении вышеоговоренного многие полагаются на остаточные стереотипы и социальные предрассудки, вынимающие упрощенные ответы на вопросы: кто же должен реорганизовывать общество? каким должно быть новое общество? Так вот люди восстанавливают тот ответ, который был актуален в эпоху модернизма. Ответ здесь один – государство. Но в условиях современных изменений государство не возлагает на себя ответственность за решение задачи общественного строительства. Оно не может быть воплощением самодостаточного и самоуправляемого человечества. Таким образом, только индивиды, уверенные в себе, ответственные за себя и результаты своих действий по освобождению от ограничений, могут идти вперед, и быть акторами, реализующими цели и задачи общественного строительства.
В настоящей ситуации социального выбора в рамках деятельности по общественному строительству можно обмануться и пойти на поводу у целых пластов установок, навязываемых (хотя и, безусловно, спросовых) визуализированных образов, которые ярко демонстрируются сейчас телевидением, популярными телевизионными шоу, где наглядно презентуется используемость человека, где утверждается, что незаменимых людей нет, и в принципе никто не вправе претендовать на ту долю результата, который достигнут совместными усилиями. Есть навязываемый образ, что жизнь – это очень жестокая игра для жестких людей, где выживает сильнейший. Сильнейшим здесь есть тот, кто будет хитрым, гибким, иногда нагло самоуверенным, иногда кротко устраненным. На самом деле данные образы хорошо рисуют игру на выживание, но не путь общественного строительства.
Очень важно понять, что в наши дни исследуются пределы частной, индивидуализированной естественности, и присутствуют в установках у людей (к примеру, у тех, кто выстраивает собственную карьеру) тренды на организацию только частного мира, упуская при этом необходимость организации общественного. Причем идёт внушение со стороны того же телевидения, что нет альтернативы, и что жить можно так, как рисуют только телевизионные шоу. Однако же, глубоко анализируя современную социальность, можно констатировать, что возникает новая форма власти, которая фиксирует разрыв с традиционным способом правления только на основе каких-то соглашений и правил. Новая форма власти использует уже те регулирования, некую хаотичность в качестве своего главного инструмента. В этом смысле вышесказанное, рисующее последствия телевизионных внушений ярко демонстрирует новый метод властвования, который основан на представлениях о ненадежности этого мира, его спонтанной организации, его зыбкости. Отсюда появляется психологическая неуверенность в собственной деятельности. И жизнь человека становится, как говорил У. Бек, биографическим разрешением системных противоречий.
Организуя и проводя общественное строительство, придется преодолевать некий тренд на снижение интереса людей к совместным общим делам, преодолевать то движение, в рамках которого действует государство, размывающее свои прежние обязанности и функции, и передающее в сферу частных интересов и забот то, что должно было делать само.
Движением вперед в этом плане будет выработка определенных гарантий, норм, этических принципов и моделей справедливости, которые могли бы растворить чувство ненадежности и ощущение неопределенности, присутствующие у современных людей, усилить уверенность людей в себе. Таким образом, задав условия устойчивого участия их в общественной жизни, постепенно сужая обрыв между общественным и частным, и формируя язык общественного строительства, норм строительства на основе искусства политического диалога или даже политического полилога.
Реализация сценариев строительства сферы общественного есть способ возврата интереса к политике с большой буквы. То есть, к политическим движениям, к формированию политических убеждений и расширению масштаба повседневного участия граждан в тех мероприятиях, которые можно считать политическими.
При этом, конечно же, важна последовательная, мощная работа по конкретно культурному строительству, по организации таких форм деятельности, которые можно назвать социально-культурными. Это будет условием энергичного, ориентированного движения к устранению причин, обусловливающих слабость существующих общественных структур.
|
